Почему у нас не получается привить детям интерес к учебе? Почему,
несмотря на все старания мам и пап, еще с детского сада усиленно готовящих
ребенка к школе, и усердный труд самих школьников, большинство выпускников не
может применять и даже воспроизводить полученные знания? Разговор с
профессором международной кафедры ЮНЕСКО «Культурно-историческая психология
детства» Владимиром Кудрявцевым о развивающем обучении, образовательном подходе
Василия Давыдова и настоящих детских проблемах
— Вы часто говорите и пишете о том, что для ребенка очень
важно, научившись что-то делать, осознать это. Почему? Ну, умеет,
применяет — и хорошо.
—Да, ребенку важно чувство границы между старым и
новым. Вчерашний «я» не умел решать этот тип задач, а сегодняшний «я» умеет.
Это значит, что у меня есть объективный источник личностного роста.
А если я понимаю, что я развиваюсь, расту над собой, мне
интересно двигаться дальше. Получается, если ребенок осознает, что
он меняется, каждый новый день в школе для него не рутина, а что-то
новое, новая возможность что-то открыть или что-то узнать. Правда,
в традиционной системе получить такой опыт практически невозможно.
— Почему? Что происходит с массовой начальной школой в России
сейчас?
— Она, конечно, меняется по форме, но неизменным остается
эмпирический подход: учитель записал на доске формулу, дети решили с ее
помощью 30 примеров. Педагогу кажется, что он научил учеников пользоваться
формулой, но ведь в 31-й раз она может не сработать. При этом
суть самой формулы дети не понимают. В книге по истории математики
«Доказательства и опровержения» описывается воображаемый урок, где ученики
применяют формулу площади многоугольника. В какой-то момент учитель делает
в многоугольнике дыру и спрашивает: будет ли работать формула?
Ученики в ступоре. Потом начинается дискуссия…
Хитрость тут в том, что в школе мы изучаем
не конкретные задачки, а общие правила их решения. Нам важны иксы,
а не то, что подставляется на их место. Для маленького ребенка
это колоссальная проблема. Он вообще приходит в школу с уверенностью, что
слово «кот» длиннее, чем слово «котенок». Он же видел животное
в реальной жизни, а слово само по себе как закономерность
не представляется ребенку объектом. Многие люди, закончив советскую школу,
так и воспринимали теорию: как некую прикладную вещь, чтобы решать
практические задачи. А теоретические конструкты пусть рассматривают узкие
специалисты.
— Какой, по системе Давыдова-Эльконина, тогда должна быть
специфическая учебная среда, чтобы развивалось мышление?
— Специфическая учебная деятельность позволяет каждому
ребенку понять, как строятся принципы решения любых классов задач в любой
области. Вне этого
образования не существует. Вот пример. Понятие числа строится
на соотношении величин. Учитель показывает детям обычную дощечку
и дает задание: «В коридоре еще целый склад дощечек, принесите такую
же. Только дощечку туда брать с собой нельзя». Здесь начинается поиск
решения. Для первоклассника это тяжело, у него нет опыта опосредованного
измерения. И тут кто-то из детей говорит: давайте измерим эту дощечку
пеналами. Они вместе нашли третий, непохожий объект, который можно использовать
как мерку, идеальный объект. Это первый шаг к пониманию условных
обозначений в математике. Здесь важно, что самостоятельно найденный способ
решения является общим и для остальных учащихся. Так вырабатывается
взаимопонимание.
http://expert.ru/russian_reporter/2017/15/iz-zhizni-rebenka-ischez-interesnyij-vzroslyij/